Только это все уже будет потом, а пока я весьма пьяна и слегка буяню.
И я все никак не могу понять, каким же нужно быть дураком,
Чтоб связаться с таким сокровищем не по пьяни.
Этот город такой ужасный, смешной, я уж не говорю про отвратнейшую погоду.
Может быть, это чей-то ад, некое чистилище, но уж явно ни чей не рай,
Только я прошу тебя, даже если и впрямь ты надеешься на свободу,
Подожди немножко, лет хотя бы так сорок, не умирай.
Моя кожа дышит московским воздухом, памятью и привычкой в глаза смотреть,
В глаза, где твоя отразившаяся душа кажется чем-то уж очень светлым.
Мои чувства к тебе, знаешь, совсем не из тех, чтобы в них гореть,
Скорей из тех, в которых можно измазаться пеплом.