Сегодня на одной из пар (ну, если честно, на той одной, до которой я добралась) смотрели документалку про литовских Лесных братьев. Ну, я не знаю, как там с точки зрения журналистского мастерства, но как зрителю мне было интересно. Я к партизанскому движению вообще и в частности отношусь с большим пиететом, так что это было неудивительно.
Для тех, кто не в курсе, небольшой исторический экскурс: Лесными братьями называли себя литовские (и не только) партизаны, боровшиеся против советской оккупации.
Но там был один момент, который поразил меня до глубины души. В фильме рассказывалось о неформальном лидере сопротивления в Литве - Йонасе Жемайтисе. История там долгая и запутанная, пересказывать не буду, кому интересно - почитайте. Но суть в том, что когда его уже захватило НКВД (кстати, по доносу одного из своих же, которого, впрочем, потом расстреляли), перед расстрелом он попросил свидания с сыном, который скрывался в чужой семье и не знал, кто его отец, ради его же безопасности. Ему не позволили с сыном увидеться, но показали фотографию. И на фотографии у сына Жемайтиса на груди был приколот новенький пионерский значок. Это был самый страшный для меня момент во всем фильме, не фотографии убитых, не рассказы о массовом терроре - а этот маленький значок на груди у мальчика. И, я подозреваю, он был страшным и для самого Жемайтиса: узнать перед смертью, что твой сын, твое продолжение, ради которого ты боролся, стал предателем и коллаборационистом, которых ты без жалости убивал. Мне кажется, это самое страшное - узнать, что твоя борьба была бессмысленна и бесполезна не только в глазах совершенно посторонних людей, но и в глазах твоих близких.